Почитаем прессу

Размер текста
10.11.2009

Ломать не строить, или Зачем Украине мегарегулятор финансового рынка

Иногда они возвращаются. Они – это разговоры о необходимости создания в Украине некоего мегарегулятора финансового рынка, который одновременно будет осуществлять надзор за банками, страховыми и инвестиционными компаниями, кредитными союзами и даже ломбардами. В частности, в последнее время подобные инициативы озвучивает глава Госфинуслуг. При этом обязательным условием считается выведение банковского пруденциального надзора из сферы контроля Национального банка с последующей его передачей вновь созданному органу. Затея интересная и, вероятно, выгодная. Особенно, для той финансово-политической группы, которой удастся поставить «у руля» этого органа своего «человечка».

Вячеслав Бутко, руководитель экономических программ Центра исследований корпоративных отношений, специально для UBR.UA

Отечественная пресса периодически рассматривала данную проблему. Попробуем это сделать и мы, сразу же оговорившись, что постараемся не «преломлять» ее сквозь интересы тех или иных заинтересованных групп лиц. Ограничимся лишь такими «малозначащими» деталями, как сопоставление богатого международного опыта и отечественных реалий. Действительно, некоторые развитые страны взяли на вооружение концепцию мегарегулятора, отказавшись от регулирования по функциональному принципу. Обычно мегарегулятор построен по секторальному принципу – банки, страхование, ценные бумаги – с выделением в своей структуре «ведущих регуляторов» - подразделений и лиц, ответственных за «комплексные группы». При этом в таких странах, как Великобритания, Австралия, Канада, Сингапур выполняют как надзорные функции, так и устанавливают правила работы самих рынков. В Японии, Корее, Венгрии, Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии мегарегулирующие структуры выполняют сугубо надзорные функции.

Основной особенностью подобных структур стоит признать то, что часть мегарегуляторов создается на компактных рынках, а также тем, что в основном регулирующие структуры ограничиваются надзорной деятельностью. Главной базовой причиной для создания сверхрегуляторов на Западе являются универсализация финансовых институтов на открытых и либерализованных рынках, создание финансовых конгломератов, в которых холдинговая компания или консолидированный собственник владеет несколькими финансовыми институтами, предоставляющими рынку различные по своей сути финансовые продукты, относящиеся к разным секторам финансового рынка, ведущими перекрестные продажи финансовых продуктов. То есть, когда банки предлагают страховые, пенсионные, фондовые, инвестиционные продукты, а страховые или дилерско-брокерские конторы – банковские продукты. Также побудительными причинами для создания единого регулятора финансовых рынков является наличие возможности осуществлять секьюритизацию финансовых продуктов, создавать банкоподобные продукты. Если еще раз прочитать три вышеприведенные предложения и попробовать экстраполировать их на отечественную действительность, то возникает вопрос - какое украинское финучреждение можно «номинировать» на звание, хотя бы слабого подобия относительно универсальной финансовой группы?

Дальше - о еще одной причине, которая подталкивает к созданию мегарегулятора на Западе. В цивилизованном мире заметен серьезный рост трансграничных предложений диверсифицированных финансовых продуктов, предоставления услуг финансовыми институтами, подобных тем, которые являются организаторами торговли на фондовых рынках (хотя, в связи с кризисными явлениями этот процесс ощутимо затормозился). Очень серьезным на Западе является процесс вхождения крупных предприятий реального бизнеса и торговли в бизнес финансовый. Снова предлагаю читателю оценить – насколько это актуально для Украины?

Не стоит в стороне и МВФ. Для развитых (подчеркиваю – для развитых) стран он отмечает, что линия демаркации, которая когда-то разделяла операции банков от операций небанковских финансовых институтов, становится все менее заметной. Все чаще различные финансовые институты предлагают клиентам схожие продукты. Действительно, если взглянуть на бухгалтерские балансы, перечень операций и источники денежных ресурсов крупных «оптовых» международных финансовых институтов, то отнюдь не без труда можно определить: какие из них являются банками, а какие инвестиционными компаниями или страховыми организациями. Однако, полагаю, что в Украине отличить баланс банка от баланса кредитного союза, а баланс страховой компании от баланса инвестфонда запросто сможет даже студент экономического вуза. На разных уровнях финансового развития мы находимся. На очень разных!

При этом, например, такой авторитетный орган, как Международная организация комиссий по ценным бумагам не разделяет гипотезу об эффективной концепции общего регулирования и надзора за банковскими и финансовыми рынками даже для развитых стран. И намерение отказаться от мегарегуляторов в Великобритании и Венгрии подтверждают правоту этой точки зрения.

Очевидно, что для постановки вопроса о мегарегуляторе, как о возможном решении проблемы, в Украине должна быть достигнута высокая степень зрелости финансового рынка, должны вырасти крупные и, главное – диверсифицированные финансовые институты и группы, существование которых позволит ставить вопрос о переходе от функционального к секторному регулированию, после этого – к кросс-секторному и уж только после этого речь может идти о создании мегарегулятора. В нашей стране, с ее мелкими финансовыми институтами, имеющими низкую капитализацию, создание мегарегулятора не просто преждевременно. Принимая во внимание слабость ресурсов государства, существование именно отдельных функциональных органов, отвечающих за конкретные сегменты и отрасли финансового рынка (НБУ, Госфинуслуг, Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку, Госфинмониторинг) является исключительно важным, так как это создает возможность направленного внимания и целевых действий по содействию развития курируемых отраслей: банков, страховых и инвестиционных компаний, институтов пенсионного обеспечения, структур коллективного инвестирования.

Если укрупнить отраслевых регуляторов, то немедленно будет резко сокращен объем «контрольных» усилий, относящийся к каждой финансовой отрасли. Для формирования мегарегулятора нет экономической базы. Финансовой рынок раздроблен и несегментирован, по большому счету отсутствует его четкая специализация, рынок основан на небольших даже по восточноевропейским меркам структурах, которым в обозримом будущем вряд ли удастся вырасти в более диверсифицированный и крупный бизнес. Финансовые продукты и деятельность украинских фининститутов имеют упрощенную структуру. Фактически не существует хотя бы одной группы или финансового конгломерата, которые занимали бы доминирующее положение в нескольких секторах рынка, и представляли бы собой универсальный бизнес.

В защиту своей точки зрения приведу и чисто эмоциональный аргумент: если даже при распределении зон ответственности отечественным функциональным регуляторам не удалось в полной мере навести порядок и эффективно контролировать своих подопечных (не факт, что Госкомфинуслуг регулирует деятельность, например, ломбардов лучше, чем НБУ – деятельность коммерческих банков), то тем слабее будет регулирующее воздействие и тем более негативным будет в украинских реалиях кумулятивный эффект при «смешении» ответственности.

Напрашивается логичный вопрос к инициаторам слияния (больше похожего на поглощение) – неужели в настоящее время на рынке больше нечем заниматься, нежели педалировать реформу с весьма сомнительными последствиями? В наших условиях, при дефиците грамотных кадров и неудовлетворительном финансировании (причем, как раз Нацбанка это касается в меньшей степени), слияние ведомств вызовет ослабление регулирования отдельных участков рынка, а ресурсы, поступившие в распоряжение вновь созданного ведомства, будут меньше, чем сумма ресурсов, находившихся в распоряжении функциональных регуляторов. Ожидаемая нехватка ресурсов при централизации управления не позволит макрорегулятору с должным вниманием заниматься развитием каждого отдельного сектора финансового рынка, что абсолютно недопустимо, особенно в период кризиса. Реорганизация неизбежно вызовет кадровую миграцию, длительность которой может растянуться на пару-тройку лет, что приведет к ослаблению управляемости, перетряске штатов, структур и полномочий, конфликтам вокруг них, превалирование текущих организационных задач над перспективными. Все это приведет к замедлению развития рынка. Практически невозможно будет преодолеть дублирование функций и четко разделить сферы ответственности. В таких условиях неизбежно произойдет нарастание системных рисков, в любой момент готовых привести к усилению кризиса. Отдельно стоит напомнить о необходимости создания новой нормативно-правовой базы, от перспектив и предвкушаемых реалий процесса производства которой, любой относительно здравомыслящий читатель в ужасе и холодном поту схватится за голову.

Отдельно стоит сказать о попытках вывести банковский пруденциальный надзор из под юрисдикции Национального банка. С точки зрения автора подобная идея не выдерживает критики. Хотя бы потому, что аппарат НБУ объективно более квалифицирован, да и более мотивирован в своей деятельности, в том числе за счет более широких возможностей для обучения. А если взять во внимание перспективу предстоящей модернизации банковской отчетности в связи с переходом на международные стандарты финансовой отчетности и необходимость приведения надзорных функций в соответствие со второй редакцией требований Базельского комитета, то выведение системы надзора за коммерческими банками из под влияния Нацбанка совершенно неоправданно. Зачем ломать то, что относительно сносно работает?

Нет ничего хуже подмены процесса развития организационными изменениями, преобразованиями структур управления, не вызванными объективными потребностями. В завершение приведу слова Говарда Дэвиса, бывшего главы финансового мегарегулятора Великобритании (Financial Services Authority): «В Соединенном Королевстве решили, что создание макрорегулятора имеет смысл на наших очень открытых рынках. Но, если рассмотреть мировую практику, то можно найти очень много различных моделей регулирования, относительно которых ясно, что они хорошо работают в странах с различными типами финансового рынка и политическими структурами общества. Тот факт, что в Европе существует почти столько же моделей регулирования финансовых рынков, сколько стран – членов ЕС, говорит сам за себя. Но при этом абсолютно невозможно утверждать, что одна и та же модель будет правильной для каждой страны».

Что еще почитать по этой теме:

  1. Мегарегулятор: нужен ли он России?
  2. В ожидании большого брата
  3. Регулирование деятельности института страховых посредников в Украине
  4. Страхнадзор предлагает сделать мегарегулятором ЦБ

Видео материалы по мегарегулятору:

1. Нужен ли мегарегулятор финансового рынка?
2. Мнения участников рынка о необходимости мегарегулятора финансового рынка Украины:
- участники рынка лизинга;
- Олег Сосновский и Игорь Гордиенко;
- Александр Завада.

 

Обзор DEDALINFO