Новости из России

Размер текста
29.10.2012
Деляра Сангаджиева, Начальник управления агропромышленного страхования ОСАО «Ингосстрах»
Деляра Сангаджиева, Начальник управления агропромышленного страхования ОСАО «Ингосстрах»

"Госчиновники своими непрофессиональными действиями дискредитируют систему страхования, изначально создавая условия для расцвета так называемых "схем"

В ответ на просьбу ПродMaga прокомментировать очередное обсуждение на правительстве темы агрострахования, начальник управления агропромышленного страхования ОСАО «Ингосстрах» Деляра Сангаджиева предоставила нам блестящее выступление, с которым, скорее всего, многие коллеги захотят поспорить, но никто в здравом уме и твердой памяти не сможет от него отмахнуться. Это очень серьезная и профессиональная позиция. Деляра Сангаджиева: Доклад Министра сельского хозяйства России господина Федорова на правительстве убедительно декларирует оптимистичные прогнозы развития агрострахования в России. Но реальная картина значительно хуже. Приведенные цифры — всего лишь статистика. Анализ этих цифр, практическая действительность показывают «не радужную» перспективу.

В стране, начиная с осени 2009 года, не прекращается череда засух, влияние которых усугубляют то ранние заморозки, то сильные морозы на фоне отсутствия снежного покрова. А также другие опасные и неблагоприятных явления. Объем начисленных в 2012 году 7,6 млрд рублей страховых премий на 5 тыс. договоров при принятой страховыми компаниями на себя ответственности в 123,8 млрд рублей на фоне вновь разродившейся засухи — это цифры, которые стоит оценить не с позиции своевременного освоения бюджета и охвата страхованием посевных площадей, а с позиции исполнения принятых страховщиками обязательств.

Почему до сих пор никто не провел этот анализ? Для примера привожу данные Ингосстраха (не примите это в качестве пиара компании, в которой я работаю, просто статистики других СК нет). Так, за последние 3 года в Ингосстрахе средний размер выплаты страхового возмещения по факту гибели сельскохозяйственных культур от засухи, например, в Черноземье составляет 55-60% от страховой суммы (размера принятых обязательств страховщиком) по договору страхования.

В Приволжье эта цифра выше и по отдельным зонам составляет 85-90%. Говорит это о следующем: оплатив 50% страховой премии, рассчитанной по ставке 3,5% (средняя ставка премии), заключив договор страхования с франшизой в размере 5% сельхозтоваропроизводитель получает сумму убытка, превышающую затраченные им средства в несколько раз. 55% разделить (3,5%х 50% + 5%) равно 8,15. Это означает, что размер полученного страхового возмещения превышает сумму затрат сельхозтоваропроизводителя в 8,15 раз.

Но это — статистика Ингосстраха.

Теперь посмотрим, какова статистика региональных компаний по страховым выплатам. В 2010 году очень сильно пострадали от засухи сельхозтоваропроизводители Приволжья. Только по прямым затратам их убытки превысили 10 млрд рублей. Если перевести эти цифры из прямых затрат на рыночную стоимость недополученного урожая сельскохозяйственных культур, то убытки превысят 15, а то и более млрд рублей.

Очень логично задать простой вопрос: кто оценивал экономический эффект от страхования за 2009, 2010, 2011 и текущий 2012 год для каждого отдельного сельхозтоваропроизводителя и аграрной отрасли в целом? Лично я не видела ни одного анализа или аналитического отчета МСХ РФ, ФСФР и других госорганов страны. Но это всего лишь часть большой проблемы.

Не так давно на ПродMage был опубликован комментарий господина Наума Бабаева . Он говорит о том, что требование о надлежащем исполнении мероприятий по агротехнологии со стороны страховщиков он считает неприемлемым.

Что ж, приведу в пример американскую систему агрострахования. Она трехуровневая.

Первый уровень: ответственность сельхозтоваропроизводителя за качество своей агротехнологии, когда сам производитель несет риски неполучения урожая сельскохозяйственных культур на 15 и более процентов. Таким образом, минимальная франшиза равна 15 процентам от страховой суммы (ответственности страховой компании по договору страхования).

Второй уровень — ответственность страховой компании за ущерб (недобор, гибель урожая сельскохозяйственных культур, превышающий размер франшизы (первый уровень).

Третий уровень — ответственность государства по катастрофическим убыткам за счет фонда катастроф. Так, по страховым случаям, связанным с территориальными рисками (когда опасные природные явления охватывают целый штат или несколько штатов, или всю страну) выплата страхового возмещения пострадавшим сельхозтоваропроизводителям производится из этого фонда катастроф. К таким территориальным рискам относится засуха.

Коммерческие страховщики участвуют в страховании таких рисков в минимальной части. Это государственные проблемы. При этом в каждом штате существует представитель-эксперт от МСХ США, который участвует вместе со страховщиком в оценке ущерба. Важно то, что страхование будущего урожая с господдержкой осуществляется по одному из трех вариантов. Все три варианта основаны на природном районировании, кадастровой оценке земли, применяемой сельхозтоваропроизводителем агротехнологии. Исходя из используемых в совокупности критериев, сельхозтоваропроизводителю выплачивается размер субсидии и гарантируется определенный размер страхового возмещения его возможных убытков (лимит ответственности).

При этом на каждую сельскохозяйственную культуру, с учетом его сортовых и целевых показателей, разработаны требования по технологии производства. Эти требования, например, к картофелю на чипсы и к картофелю на семена отличаются. Невыполнение этих требований со стороны сельхозтоваропроизводителя может повлечь за собой штрафные санкции страховщика и/или государства в виде снижения размера страхового возмещения.

Цель такой системы: поддерживать через субсидированное страхование только тех сельхозтоваропроизводителей, которые обеспечивают качество производимой продукции и использования сельхозземель за счет должного исполнения мероприятий по агротехнологии.

Теперь вернемся к системе агрострахования в России. Основные факторы, сдерживающие развитие агрострахование в стране следующие.

Фактор первый. Отсутствие сбалансированности интересов трех основных участников: государства, страховой компании, сельхозтоваропроизводителей. Государство не желает тратить бюджетные средства на помощь пострадавшим от опасных природных явлений сельхозтоваропроизводителям, а перекладывает всю ответственность за убытки в сельском хозяйстве на страховые компании. При этом не углубляясь в саму проблематику, а используя принцип силы через контрольные механизмы. При этом эти «механизмы» почему-то применяется только к крупным федеральным страховым компаниям из числа первых 10-ти ТОП. А в стране продолжают процветать коррупционные схемы разворовывания бюджетных средств через мелкие и региональные страховые компании.

Стоит обратить внимание, что крупные федеральные страховщики четвертый год подряд теряют свои резервы, накопленные за счет других видов страхования. Накопления резервов не происходит уже четыре года. Это приведет к тому, что крупный страховой бизнес уйдет из этой системы страхования.

Фактор второй. Проблемы сельского хозяйства. Отрасль крайне закредитована. Размер долговых обязательств сельхозтоваропроизводителей превысил триллион рублей. Вхождение в ВТО для нынешнего состояния сельского хозяйства — крайне негативный фактор. Списать долги не можем, хотя понимаем необходимость данной меры (превышение размера господдержки на сельское хозяйство). И понимаем, что в регионах Дальнего Севера и Востока развитие сельского хозяйства — уже социальный фактор.

 За период действия Национального проекта «Развитие АПК» и Государственной программы развития сельского хозяйства вырос новый класс — класс агробизнесменов, готовых накормить страну отечественными продуктами питания. Но что теперь делать с этим классом государство, к сожалению, не знает. Надо бы не бросить их со своими проблемами наедине, а поддержать. Но и тут беда. Большая часть господдержки в рамках вновь принятой Госпрограммы «Развития АПК до 2020г» — это поддержка тех же целевых кредитов. По сути, поддержка не сельхозтоваропроизводителя, а поддержка маржи банков.

Фактор третий. Мотивация сельхозтоваропроизводителей страховаться отсутствует у большинства сельхозтоваропроизводителей. Причины: недоверие к страховым компаниям, непонимание сути страхования и недостаток денежных средств у сельхозтоваропроизводителей. Попытки Ингосстраха сделать этот рынок более цивилизованным, в том числе через систему семинаров для сельхозтоваропроизводителей, пока крайне ограничены. 200 семинаров по стране на ежегодной основе за последние 2 года — это всего лишь начало диалога с потенциальными страхователями. Но между «началом диалога» и заключением договора страхования может пройти не один год.

При этом победой для меня, как для страховщика, является не заключение договора страхования «по вмененному принципу», когда страховой договор заключается сельхозтоваропроизводителем в качестве залогового обеспечения или для получения государственной субсидии. А когда сельхозтоваропроизводитель добровольно заключает договор страхования для защиты интересов своего бизнеса. Это победа — результат договоренностей двух профессиональных и четко понимающих свои интересы сторон.

Фактор четвертый, крайне важный. Условия страхования с государственной поддержкой. Федеральный закон «О страховании с государственной поддержкой» принимался при понимании со стороны госчиновников размера ежегодных расходов на страхование. Так, средний размер расходов Федерального бюджета на год на страхование сельскохозяйственных культур составляет 5 млрд руб. При том, что 80 процентный охват страхованием основных сельскохозяйственных культур страны с минимальной франшиз ой требует средств Федерального бюджета не менее 55 млрд рублей — это мы посчитали. Звучащая в выступлении Министра сельского хозяйства РФ господина Федорова информация, что во многих субъектах РФ страхованием покрыто только 10 процентов посевных площадей при том, что в ФБ заложено на субсидии по страхованию всего 5 млрд рублей на 2012 год выглядит крайне удивительной.

Еще до 1991 года в стране (тогда СССР) действовала обязательная система страхования на селе. Так, средний размер тарифа для субъектов страны по зерновым культурам составлял 11-12%. При этом страховщики несли неполную (частичную) ответственность по договорам страхования. Что же происходит сейчас, в текущей ситуации? Средний размер тарифа по зерновым для тех же субъектов страны снизился в 2,5-3 раза. При этом МСХ РФ заявляет, что ставки субсидирования не равнозначны ставкам страхования. А Федеральный закон гарантирует оплату не более 50 процентов размера страховой премии по договору страхования. Получается, что происходит введение в заблуждение сельхозтоваропроизводителей и «мнимая» гарантия государства заплатить за них 50 % от начисленной премии по договору.

А вот другая сторона медали. Схемы из этого сегмента не ушли. Но, теперь, крупных, федеральных страховщиков поставили конкурировать со «схемщиками». Почему так пишу? Отвечаю. Если федеральный страховщик приходит к сельхозтоваропроизводителю с предложением заключить договор страхования, при этом стоимость страхования равнозначна риску и превышает ставку субсидирования в 2-3 раза, а параллельно аграрий получает предложение от «схемщика»- застраховаться по «схеме», то кого он выберет? А в нынешних условиях у сельхозтоваропроизводителя еще и возникает обязательство перед госчиновниками представить договор страхования с господдержкой для получения субсидированных кредитов и субсидий на удобрения.

В этом случае федеральный страховщик либо должен пойти на уступки и снизить тариф несмотря на реальную стоимость риска, либо отказаться от такого страхования вообще. И уйти с этого рынка страхования.

Госчиновники своими непрофессиональными действиями дискредитируют систему страхования, изначально создавая условия для расцвета так называемых «схем». Вмененное страхование будет работать только в том случае, если отказаться от субсидий на страхование вообще. Ежегодное субсидирование страхования в сумме 5-6 млрд рублей при потребности 55 млрд рублей на эти цели — крайне неэффективная система господдержки и распыление госсредств.

Не проще ли отказаться от прямого субсидирования договоров страхования, ввести трехуровневую вмененную систему агрострахования? А эти 5-6 млрд рублей ежегодно направлять в накопительный Фонд катастроф, утвердить требования к страховому покрытию? Автоматически уйдут «схемы», государство не будет распылить госсредства на уровне страховых компаний. А Фонд катастроф будет расходоваться при территориальных проявлениях опасных природных явлений, с распределением ответственности между страховой компанией и государственным Фондом катастроф, на принципе взаимного «контроля».

При этом первый риск - «убыток в размере 15% недобора» — оставить на сельхозтоваропроизводителе, как гарант развития его внутренней мотивации качественно использовать землю и развивать свои производственные технологии. Только в этом случае страховое покрытие, его стоимость будут являться результатом диалога между сельхозтоваропроизводителем и страховщиком.

Эффективность страхования должна оцениваться с двух позиций. С одной стороны, соотношение выплаченного страхового возмещения к оплаченной страховой премии по договору страхования в неблагоприятных годы для сельского хозяйства. С другой стороны, должна быть многофакторная прямая зависимость страхования от использования научно обоснованных агротехнологий (систем земледелия, семеноводства и т.п.).

Не стоит также забывать, что в рамках «зеленой корзины» ВТО страхование является инструментом, обеспечивающим защиту не более 70 процентов про изводимой продукции сельхозтоваропроизводителя.

Источник: ПродMag
 

Обзор DEDALINFO