НОБЕЛЕВСКИЕ ПРЕМИИ КАК ФЕНОМЕН МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

Предисловие

Почему размещена эта статья на сугубо специфическом сайте по страхованию?

Во-первых, она затрагивает общечеловеческие ценности, которые формируются нобелевскими лауреатами. И участникам страхового рынка это не должно быть чуждо.

Во-вторых, "суперэлита Нобелевских лауреатов играет ведущие роли в развитии культуры как системы, организованной для решения возникающих перед людьми и обществом проблем". Чтение серьезных работ заставляет сфокусировать наше внимание и развивает творческое мышление. В своей книге "Что делает Интернет с нашими мозгами" Николас Карр отмечает, что Интернет поощряет нас к потреблению быстрых несвязанных кусочков информации из множества источников. Это этика промышленной эпохи, этика скорости и эффективности, оптимизированного производства и потребления – и теперь Сеть переформирует нас по своему образу и подобию. Мы становимся "пустышками". Давайте же читать и серьезные вещи о высоком.

В-третьих, один из авторов, Владимир Ищук, мой однокурсник по Киевскому Высшему Военному авиационно-инженерному училищу ВВС, с которым мы учились с 1967 по 1972 г.г. В том году исполнилось 40 лет нашему выпуску. И мне приятно показать этой публикацией насколько была фундаментальной подготовка военных инженеров в этом ВВУЗе.

Статья была опубликована в материалах Шестого международного симпозиума "Вузы культуры и искусства в мировом образовательном процессе". Брянск, 29 мая - 2 июня 2012 г.

Приятного всем Вам чтения. Наслаждайтесь ценными мыслями, облагораживайте страховой рынок, внедряя в него "мемы культуры", преодолевая эгоизм силой альтруизма, борясь с мошенничеством путем раскрытия информации об участниках рынка, делая его транспарентным.

Габидулин И.А.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Владимир Иванович Ищук – кандидат технических наук, старший научный сотрудник, сотрудник МИНЦ (Санкт-Петербург), член-корреспондент РАЕН (информатика, науковедение).

Вячеслав Михайлович Тютюнник – доктор технических наук, профессор, директор Тамбовского филиала Московского государственного университета культуры и искусств, президент Международного Информационного Нобелевского Центра (МИНЦ) (Тамбов, Россия), академик РАЕН (информатика, науковедение), Нью-Йоркской АН и Международной АН (Калифорния, США).

Как известно, в современном обществе наиболее существенную роль играют два основных типа элит: властные и меритократические. Общественное признание властные (политические) элиты получают посредством политической борьбы и выборов, а для меритократии настоящий механизм такого признания был образован Нобелевским комитетом ещё в 1900 году. С формальной точки зрения ежегодно по решению этого комитета происходит «рекрутирование» интеллектуальной и духовной элиты Человечества. Ну а с содержательной точки зрения известно, что регулятивное значение ценностей тем выше, чем выше уровень духовности общества. Повышение духовности людей до нового, более сложного уровня, адекватного настоящему времени, происходит именно под влиянием лауреатов Нобелевских премий – современных «жрецов разума и духа».

Антропологическое единство людей дополняется их культурным единством (культура, как целое [1]), и в этом случае возникает соблазн проводить параллель между развитием идей в обществе и эволюцией биосферы. В свое время известный генетик Жак Моно (ЛНПФМ-65) [далее  по тексту ЛНП – лауреат Нобелевской премии по Ф - физика, Х - химия, ФМ - физиология или медицина, М - премия мира, Л - литература, Э - экономика] заметил, что «идеи сохраняют ряд свойств организмов: подобно последним, они стремятся увековечивать свои структуры и размножаться, они также способны сплавлять, рекомбинировать, обособлять свое содержание, они способны эволюционировать, и в этом процессе большую роль играет селекция». Американский биолог Ричард Даукинс, словно реализуя эту идею, ввел для описания культурного наследования понятие «мем» (в переводе с греческого «мимесис» – воспроизведение, подражание, воссоздание), соотносимое с понятием «ген». В своей книге [2] он проанализировал репликативную функцию «мемов» на примерах из истории культуры и от установления сходства их поведения  с поведением генов пришёл к выявлению особенностей механизмов культурного наследования. Он увидел эти особенности в способности человека преодолевать свойственный мемам (также как и генам)  эгоизм силой альтруизма и в способности людей «к осознанному предвидению».

На наш взгляд эту гипотезу следует переосмыслить применительно к ролевым функциям нобелиатов, поскольку спекулятивная сторона рассуждений Р. Даукинса как раз и заключается в том, «что, когда мы рассматриваем свойства культуры и продуцируемые ею ценности жизни, мы должны отмечать, кто об этом говорит (важность авторитета)». «Кирпичики культуры» в виде естественнонаучных законов, произведений литературы, подвижнической деятельности (публичных актов и ярких общественных событий) в пользу мира и гуманизма символически закрепляются в виде формулировок, выносимых Нобелевским комитетом в момент присуждения премии. Эти идеи, эти достижения, признанные наилучшими в XX веке, являющиеся результатом культурной селекции, по сути, и есть мемы культуры. В результате селекции отбираются мемы, которые наиболее часто используются в культуре вследствие их преимуществ. Вся культурная среда насыщена, состоит из разнообразных мемов, объединяемых в сообщества, которые также были отобраны практикой.

В культуре знания, как такового, введены понятия концепта и концептосферы. Так, Д.С.Лихачёв отмечает, что концепты – это своего рода «алгебраические обозначения» в виде содержательных формул, «которыми мы оперируем в своей письменной и устной речи… в зависимости от своего образования, личного опыта, принадлежности к определённой сфере, профессии и так далее…». Концепт рассматривается им как атрибутивный феномен существования человека и человечества, присутствующий на протяжении всей истории культуры, обладающий многогранной субъективно-объективной сущностью, бесспорными практической значимостью и ценностным содержанием. Главные смыслы бытия человека и общества как раз и сформировали в культурной жизни Человечества ключевые концептосферы, взаимодействующие между собой и с окружающим миром. Мемы, по сути, являются элементами концептосфер культуры в расширительном понимании этих (концепт, концептосфера) терминов. До 40 % общего именного списка ученых всех времен, определяющих концепции современного естествознания, составляют лауреаты Нобелевской премии.

Итак, суперэлита Нобелевских лауреатов играет ведущие роли в развитии культуры как системы, организованной для решения возникающих перед людьми и обществом проблем. Имеется ввиду, что культура – это все, что создается человеком, и при этом само создает человека, производит феномен человечности.

Это можно проиллюстрировать  в следующих направлениях.

Во-первых, это предметная деятельность людей.

Согласно [1], материальная предметность культуры включает человеческое тело, полезную вещь и организацию, как опредмеченное бытие человеческих отношений. В этом контексте в качестве мемов культуры могут рассматриваться:

-         достижения нобелиатов в области химии, физиологии или медицины, обеспечивающие более качественное и долголетнее существование человека [как пример: основы ортобиоза заложили нобелевские лауреаты И. Мечников и Л. Полинг];

-         технологии жизнеобеспечения социума, основанные на достижениях лауреатов в области естественных наук и их реализации в прикладных сферах (радиоактивность – ядерная и цепные реакции – изобретение транзистора – лазерно-мазерные технологии, органический синтез и так далее) [имена лауреатов: А. Беккерель,  Пьер и Мария Кюри, О. Ган и Э. Ферми, Н.Н. Семенов, Джон Бардин, Н.Г. Басов и А.М. Прохоров, Ж.И. Алферов, Роберт Вудворд];

-         такие разные по сути организации как Организация Объединенных Наций, Международный Комитет Красного Креста, Международная организация труда, Пагуошское движение ученых, отмеченные Нобелевской премией мира в разные годы.

Духовная предметность культуры включает три формы, а именно: знания, ценности, проекты. В виде мемов культуры очевидно здесь можно представить:

-       научные знания («Теория относительности» А. Эйнштейна, «Знание человека. Пределы и границы» Б. Рассела и так далее) [это: «Цепные реакции…» Н. Семенова; «Основы теории электричества» И.Тамма; «Теоретическая физика…» Л.Ландау; «Общая химия» Л. Полинга; «Экономика: введение в анализ» П. Сэмуэлсона; ещё есть «Об оптимальном планировании» Л. Канторовича и многое другое];

-  идеологические и нравственные ценности, акцентированные в мировом социуме, например усилиями М.Л. Кинга (ЛНПМ-67)  и Л. Валенсы (ЛНПМ-83), привнесенные ими в социальную практику Америки и Европы [В1964 г. М.Л. Кинг добился в США принятия закона о гражданских правах, запрещавшего сегрегацию афро-американцев в общественных местах и на производстве, в условиях труда и зарплате. Премия Леху Валенсе была присуждена в 1983г. за то, что «солидарность, проводником которой он является, предполагает единство с человечеством, именно поэтому он принадлежит всем нам, мир услышал его голос и понял его послание»];

-  религиозно-социальный проект Матери Терезы (ЛНПМ-79) по защите неприкосновенности человеческого достоинства. Образование Ирландского ордена сестер Лоретто и далее создание новой конгрегации – ордена милосердия (к трем обычным монашеским обетам Мать Тереза добавила четвертый – «всеми силами служить беднейшим»).  

Примеры можно продолжить.

Во-вторых, это расширение человеческого опыта за счёт научной и художественной деятельности лауреатов Нобелевской премии. «Новый диалог человека с природой» И. Пригожина – это парадигма естествознания XXI века, открытие гена Ф. Криком, М. Уилкинсом и Дж. Уотсоном – это современный бум биотехнологий, моделирование генома человека, развитие медицины будущего и ещё множество мемовкультуры различного содержания. Достижения художественных вершин в литературе, во многом определяют уровень нравственности в обществе (А. Камю и А. Солженицын), его национально-ментальные черты (например, И. Андрич, М. Шолохов, Я. Кавабата, И.Б. Зингер, Г. Маркес), общечеловеческие ценности (Г. Гессе, Э. Хемингуэй, Г. Бёлль) и современную эстетику художественного письма (С. Беккет, Ч. Милош, И. Бродский, Г. Пинтер).

В-третьих, это подвижничество, публичные акты в решении нравственно-правовых и некоторых других проблем Человечества (имена лауреатов: А. Швейцер, А. Сахаров, Мать Тереза, Далай Лама Тибета и ещё целый ряд фамилий).

В-четвёртых, это создание единого всечеловеческого ценностного пространства – идеологии цивилизации XXI века. Как подчеркивает М.С. Каган [1], в настоящее время происходит инверсия отношений общества и культуры. Культура, в особенности техносфера, оказалась впереди общества, уровень развития техники требует радикальной реорганизации общества. Причём её основной способ не насилие, а диалог. При этом в центре внимания должны находиться  и «этика благоговения перед жизнью» А. Швейцера, и «новое политическое мышление» М. Горбачёва и некоторые другие доктрины, которые определяют  полилог государств (культур) в XXI веке, «как общение равных сторон (субъектов) по формуле «Мы – Вы» для достижения единства с Другим».  Таким образом, один из механизмов культурного наследования - мем альтруизма будет реализовываться.

К этому следует добавить, что столь модные теперь процессы глобализации мирового сообщества должны быть направлены, в конечном итоге, на соединение общечеловеческих и специфических региональных ценностей (Север – Юг, Запад – Восток, национальные, половозрастные, индивидуальные), и управление ими в большой степени может быть увязано с теоретическими разработками и прогнозами выдающихся учёных-экономистов, в первую очередь Джеймса Тобина (ЛНПЭ-81) и Джеймса  Бьюкенена (ЛНПЭ-86). В частности, это макроэкономика, включающая «налог Тобина» в пользу бедных стран с международных трансакций (банковских операций по переводу денежных средств), такой налог мог бы давать 130 … 200 млрд. $ в год. Это «Теория общественного выбора», разработанная Дж.  Бьюкененом, которая образует фундаментальные правила и концепцию в целом политической системы, как процесса обмена с целью достижения взаимной выгоды. Рассуждая более широко, такое новое русло научной мысли как синергетика И. Пригожина (ЛНПХ-77)  в конечном итоге должна представлять описание процесса превращения биоактивности материи в культурную деятельность, формировать шкалу преобразования организации (энергии) во всё более сложные структуры.

И ещё, для обычного человека теперь возникает опасность погружения в культуру преходящих ценностей, связанную с развалом великой системы мышления и структуры политических идеологий, которая может приводить его к ощущению своей беспомощности и бессмысленности. Лозунгом сегодняшнего момента является восстановление былого значения и развитие ценностного сознания вплоть до самоуправления социума. И в целом, для культурогенеза через призму социального управления необходимо в качестве способа в первую очередь рассмотреть нормативно-ценностный менеджмент, противопоставив его управлению по целям [3]. Одним из его элементов, несомненно, должны стать мемы культуры, основанные на достижениях нобелевских лауреатов. Проблема детерминации понятия «мем» или «сообщество мемов» взаимосвязана с формализацией процесса культурогенеза. Здесь важно выявить внутрикультурные силы, управляющие динамикой культуры. Культура есть не только продукт деятельности, но, главным образом, сама деятельность, следовательно, ее истинное определение возможно только наследственным (структурным) путем. По определению Н. Дубинина: «культура - это программа социального наследования», это социогенетический механизм, обеспечивающий социально-экономическое, этническое, духовное «наследования» в общественном развитии, это технология деятельности, программа образа жизни.

Известно также, что культура - это процесс реализации всеобщих ценностей (К. Риккерт). Динамика культуры - это тоже, что избирательная реализация ценностей. Поэтому в методологии изучения культурогенеза особую важность приобретает понятие нормативно-ценностной системы (НЦС). По утверждению Г.Л. Тульчинского: «культура реализуется в конкретных НЦС, определяемых ценностными, нормативными и организационными аспектами… НЦС выражают единство духовного и социального аспектов культуры, взаимосвязь и взаимодополнительность которых раскрывается на разных этапах осмысления и одновременно институционализации опыта: от идеи и когерентного понимания до социального института и профессионализации» [3]. Управление по целям ориентировано на конечный результат, иерархию и контроль, формальную организацию, а управление по ценностям - на анализ состояния процесса, сопричастность и понимание происходящего, неформальную организацию. На передний план здесь выходит модус «быть», а не «иметь», поэтому именно личность, с ее поисками смысла, предстает как источник, средство и результат динамики и осмысления  развития культуры. Только человеку в поисках смысла открыты два плана бытия (конечное и бесконечное) и с помощью свободы он пытается их соединить. Кроме того, спонтанность сознания позволяет преодолеть барьер «иное - реальное».

Но парадокс заключается в том, что: «людей становится все больше, а человека все меньше. Человечество давит человека своей тяжестью» [4]. С каждым поколением на возрастную единицу человеческой жизни приходится все больше накопленной информации, вообще культурно-символической массы. По мере развития цивилизации на одну единицу реальности приходится все больше возможностей - это трансцендентная, но не прагматическая сторона прогресса. Согласно М.Эпштейну [4], «человек  все менее способен быть представителем Человечества. Это сиротливость моего ума, который не может, в отличие от гениев Эпохи Возрождения, быть универсальным. Теперь (в эпоху постмодерна XXI века) человек начинает реагировать только на означающие (знак), он как бы ни доходит до означаемых (реалий)». Указанный парадокс разрешается следующим образом: в современном мире от человека, возможно, требуется только одно - отождествить себя с соответствующими матрицами, входящими составляющими в НЦС. В социальном плане это могут быть, например, «институциональные  матрицы» С. Кара-Мурзы. Мы же предлагаем в качестве такой матрицы культурной идентичности личности (современного цивилизованного человека) - «матрицу нобелиатов» - Nobel Prize (NP). Их скорее следует уподобить культурным матрицам семантики С. Лема [5]. Причем не в смысле линейного сканирования любых явлений, чем занимается, например язык, но в смысле лирических стихов, потому что их «действительность сформирована так, что добраться до нее можно только, читая стихотворение (изучая наследие NP), а это значит, той самой дорогой, которую проложил автор в культурном поле». То есть через познание кристалла, содержащего ценности творчества, ценности переживания и ценности отношений.

Важно подчеркнуть универсальность шкал, вводимых институтом лауреатов NP. Такой универсализм - это не смешение или интеллектуальное комбинирование разных языков, не культурное эсперанто - это мгновенное озарение, раскрывающее в глубинах человечества его целостное неделимое «Я» (система культуры). Но такое возможно, когда универсализм лежит в основе НЦС, является «воздухом человечества». Во всех основных составляющих культуры (наука, искусство, нравственность) присутствуют «блестящие» точки в виде творческого наследия и примеров деятельности лауреатов NP, которые во многом и определяют концептуальные моменты культурогенеза. Бич нашего времени - коррупция в области NP вряд ли возможна в полном объеме, поскольку и цели этой процедуры абстрактны (малопрагматичны), и формы отбора и выбора лауреатов имеют достаточно независимую, эгоустойчивую основу, а степень конфиденциальности весьма высока. Термин «эгоустойчивое управление» в практику науки управления впервые ввел академик РАН А.А. Красовский [6]. Основным условием эгоустойчивого управления выступает достаточная достоверность и оперативность информации о результатах управления (надежность обратной связи). По мнению А.А. Красовского повышенной эгоустойчивостью будут обладать координирующие элементы типа жюри. «Сами члены жюри должны проходить периодические тестовые испытания на эгоустойчивость, прогностические способности, кругозор, интуицию». Нобелевские институты демонстрируют последовательную политику в этом направлении.

Смысл (ядро ценностного сознания) должен основываться не на какой-то ложной мистической или политической теологии, а на понятном идеале служения сообществу, о чем  утверждал еще в начале ХХ века русский философ и богослов отец С. Булгаков. А развитие культуры, при этом, будет происходить на основании:

-  физических (развивающих) технологий, которые расширяют спектр (пространство) возможностей будущего;

-  гуманитарных (управляющих) технологий, которые будут управлять вероятностями реализации тех или иных вариантов развития будущего.

Следует при этом подчеркнуть, что пределами развития человеческой культуры выступает целостность мироздания, пределами развития цивилизации - целостность культуры, пределами развития технологии – целостность цивилизации.

Задача бытия людей во Вселенной (целесообразность управляющих технологий) – «экстенсия»,  то есть вовлечение всё больших объемов косной материи в круговорот жизни. В образном представлении гуманитарные технологии должны «очеловечивать нечеловеческие интересы». Не являясь, в отличие от индивидов разумным существом, социум не в состоянии объяснить индивидам, чего он от них хочет. Однако именно таким путем будут удовлетворяться основные требования личности будущего к социуму, представляющие собой потребности в общности, структуре и смысле. Люди жаждут получить институты, достойные их уважения, привязанности и лояльности. Развитие структуры информационного взаимодействия мирового сообщества при надлежащем отборе и перманентном применении может образовать целесообразное сетевое телесообщество, и Internet вполне подходит как среда для реализации этого.

Погружение в культуру  преходящих ценностей, столь характерных для настоящего времени, наряду с формированием и освоением уже упомянутых концептов знаний, требует дополнительных усилий в обществе в следующих направлениях [3]:

-  в анализе совокупности «личных тоннелей реальности» методами и средствами искусства и социологии (активная и пассивная формы);

-  в синтезе идентичностей, структурирующих социум (сакральные моменты, архетипы коллективного бессознательного, типы и кенотипы в виде общественно-признанных парадигм);

-  в  развитии форм креативного и критического познания реальности, например эссеизма;

-  в укреплении в сознании людей синергетической парадигмы - ядра современной метафизики.

На самом деле необходимо изучать структуру каждодневной жизни, интегрировать личностный смысл в более широкое, всеобъемлющее мировоззрение. Уже упомянутый набор потенциальных культурных признаков необходимо проецировать на потенциалы личности [4] (созидательный, познавательный, ценностно-ориентационный, коммуникативный, художественный) и в этом соединенном пространстве осуществлять синтез образа жизни людей XXI века, уповая на то, что культура – это самоспасение путем духовного возвышения. При этом необходимо подчеркнуть, что культура является также и механизмом познания и реализации свободы личности, спонтанности ее сознания или духовности [3].

Следует заметить, что в культурно-значимом явлении, каковым является Нобелевская премия, могут одновременно выступать  архетипические (по К. Юнгу), типические и кенотипические слои. Причем кенотип, согласно [4], - это познавательно-творческая структура, отражающая новую кристаллизацию общечеловеческого опыта, выступающая как прообраз возможного или грядущего. В кенотипе общее не предшествует конкретному, как в архетипе, и не сосуществует с ним, как в типе, а служит конечной перспективе конкретного, «которое вырастает из истории и перерастает ее». Кенотипичность обнаруживается в мгновенно угадываемой символической емкости, в обилии метафор и аналогий, сопровождающих процесс его общественного осознания, в уже упомянутых технологиях, определяющих материальную предметность культуры. А архетипы проявляются в творчестве крупных писателей, например обладатель нобелевской премии по литературе 2003 года,  южноафриканский писатель Дж.М. Кутзее написал роман «Бесчестье», книгу по своей остроте сопоставимую с библейской книгой Иова, или нашим соотечественником М. Шолоховым с его великим эпосом «Тихий Дон» и главным героем - российским Одиссеем - Григорием Мелиховым.

Характерным является и эстетическая позиция (кредо) ряда литераторов-нобелиатов классического направления. Так, американский писатель Сол Беллоу  (ЛНПЛ-76) в своей нобелевской речи отметил: «Бесконечная череда кризисов сформировала особенный тип личности - человека, который прошел через страшные и необычные испытания и в результате лишился почти всех предрассудков, отбросил не оправдавшие себя идеологии и способен вместить в себя какое угодно безумие, испытывая при этом колоссальную потребность в вещах долговременного общечеловеческого использования: таких, например, как правда, свобода, мудрость.… В сердцевине бытия человек борется с диктатом коллектива за свою свободу, индивид сражается с дегуманизацией за свою душу. Смысл состояния, в котором мы пребываем, - сложного, запутанного, болезненного, - открывается благодаря тем проблескам, которые М. Пруст и Л. Толстой называли «истинными впечатлениями». Значение литературы (языка) заключается в этих - то вспыхивающих, то угасающих - «истинных впечатлениях». Роман постоянно колеблется между миром вещей, поступков, обликов и миром, посылающим нам «истинные впечатления» и убеждающим в том, что добро, за которое мы так упрямо держимся перед лицом зла, - вовсе не иллюзия». Его поддерживает и представитель Китая Гао Синцзянь (ЛНПЛ-2000), который утверждает: «Истина - несомненно, самое фундаментальное качество литературы. Способность писателя ясно различать истину определяет качество его произведения… Отношения истины и литературы - это этика высочайшего достоинства.… У человека есть не только одна история, ему также дарована литература. Этим самым человеку, несмотря на его незначительность, послана в дар крупица уверенности в себе.… Теперь, когда ты испробовал все, что предлагает жизнь, как добро, так и зло, ты находишь поиски ее смысла и бесполезными, и смешными. Лучше наслаждаться жизнью, одновременно наблюдая её». 

 Универсальным способом культурологии может явиться эссеизм на основе методов функционального шкалирования в духовно-ценностном пространстве субъекта. По мнению М. Эпштейна [4], особую ценность эссеизм получает как жанровая форма «слабого знания», которое не вырастает из могучей метапозиции по отношению к миру, а исходит из понимания своей ограниченности и признает свою приблизительность. Это не художественный, не философский, не научный, а именно общекультурный феномен, механизм саморазвития культуры (самосохранения тоже) как целого. Чрезвычайно интересна, на наш взгляд, например, эссеистика Ч. Милоша и И. Бродского, а ранее А. Камю и Ж.-П. Сартра.

Синергетическая интерпретация такого общественного феномена как Нобелевская премия, дает единый структурно-ритуальный алгоритм обновления, укрепления, усложнения, повышения порядка культурного пространства. В контексте понятия культурогенеза уместно обратить внимание на гипотезу, предложенную М. Ткачуком [7]. Согласно его представлениям, культура рождается тогда, когда рождается лежащий в ее основе смысл - смысл человеческого существования (рождения, жизни и смерти), сохранения и развития Человечества. «Когда исчерпывается историческая идея, питавшая цивилизацию, начинается расцвет метафизических идей. На смену политике приходит религия, философия, искусство. Чувство боли и гибели, работающее внутри цивилизации, - это и есть ее способность становиться культурой (трагедия, хор трагический многообразный)» [7]. В основе культур лежат либо религии, либо идеи, приобретающие черты религий. Такие смыслы М. Ткачук назвал пороговыми, поскольку их появление структурирует культурное глобальное поле. По мере того, как новый смысл крепнет и развертывается в целую систему сознательных идей и бессознательных представлений, становятся очевидными три составляющих процесса его развития: приобретение новой информации, ее хранение и потери. Хранение и потери вместе составляют диссипацию - хаос, но пока культура здорова, это - организованный хаос. Приобретение и хранение составляют традицию - механизм приспособления культуры (общества) к внешней среде, природной и человеческой. В результате получается «культурная пирамида» (рис.1), в которой как приобретения, так и потери обратно пропорциональны объёму и содержанию хранимой информации и значит, связаны друг с другом прямой зависимостью. Любой смысл может существовать только в той среде, которая его породила. Рождение нового смысла (порога) проходит три стадии оппозиции, а именно: противостояние прежнему смыслу своей культуры (1), противостояние смыслам внешней среды (2) и смыслам «диссидентствующих культуртрегеров» (3). И противоречия стадий оппозиции снимаются в результате ежегодных решений, принимаемых нобелевскими комитетами.

Рисунок 1 – Культурная пирамида (М.Е. Ткачук).

После прохождения точки бифуркации начинается детерминированное развитие уже родившейся новой  культуры по пути формирования традиции. Нобелевская популяция (совокупность номинаторов и номинантов на NP) формируется на практике ведущими специалистами в целом ряде областей науки, литературы, общественной жизни. Образование традиции - это и есть последовательное развитие науки. Например, к 2004 году семь групп ученых получили NP за работы по исследованию сверхпроводимости и сверхтекучести вещества, в том числе ученики и последователи Л. Ландау - В. Гинзбург и В. Абрикосов, а в области  экономических наук уже пятая премия была присуждена ученым, занимающимся эконометрикой.

А. Назаретян высказал гипотезу о существовании закона техно-гуманитарного баланса [7]: «чем выше потенциал производственных и военных технологий, тем более совершенные механизмы сдерживания агрессии необходимы для сохранения общества».

Связь между способностью общества обладать внутренней устойчивостью (Internal Sustainability - Si), качеством механизмов саморегуляции - R и технологическим потенциалом - T в его интерпретации можно представить простым отношением

Si = f1(R) / f2 (T)                                   (1)

Поскольку формула (1) отражает только внутреннюю устойчивость, технологический потенциал представлен в ней как сугубо негативный фактор. Иная картина складывается при изучении факторов внешней устойчивости социума (External Sustainability - Se), то есть способности противостоять колебаниям природной и социально-политической среды. Здесь имеет место прямая функциональная зависимость

Se = g (T…)                                             (2)

Растущий технологический потенциал делает социальную систему более независимой от внешних колебаний, но вместе с тем более чувствительной к внутренним колебаниям, то есть к состояниям массового и индивидуального сознания. Содержание гуманитарных технологий, в сущности, определяет качество механизмов саморегуляции. Уместно при этом вспомнить опыт деятельности М.Л. Кинга, Матери Терезы, Джимми Картера, Дж. Бьюкенена, Дж. Тобина и еще целой группы нобелевских лауреатов и организаций-лауреатов, в разной степени и в разных областях общественной жизни (международного права) определявших и определяющих развитие Человечества. Технологический же потенциал во многом связан с достижениями нобелиатов в области естественных наук, в разработке физических (развивающих) технологий [8], о чем говорилось выше. Следует заметить также, что интегральная формула Se социальной устойчивости (2) должна разрабатываться  исследовательской группой неоднородной по составу, состоящей из специалистов по истории, психологии, биофизике, математике, а также культурологов и военных специалистов.

Современная культура возможна, прежде всего, как культура духовного опыта. К альтруизму и прогнозированию Р. Даукинса, который ввел понятие «мем культуры», добавляется свобода личности от Г. Тульчинского и Ю. Хаберманса. В основе культурогенеза, помимо альтруизма и способности людей адекватно прогнозировать свое развитие, должна присутствовать и свобода личности, или духовность. Именно этими качествами в наибольшей степени обладают лауреаты Нобелевской премии.

                             Литература

1        Каган, М.С. Философия культуры. – СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1996. –  416 с.

2        Dawkins, R. The Selfish Gene. -  Oxford University Press, 1976. – 224 p.

3        Тульчинский, Г.Л. Постчеловеческая персонология. Новые перспективы свободы и рациональности. - СПб.: Алетейя, 2002. - 677 с.

4        Эпштейн, М.Н. Философия возможного. - СПб.: Алетейя, 2001. - 334 с

5        Лем, С. Философия случая / Пер. с пол. Б. Старостина. - М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. - 767 с.

6        Красовский, А.А. Некоторые актуальные проблемы науки управления // Изв. РАН. Теория и системы управления. 1996, №6, с. 8-16.

7        Мосионжик, Л.А. Синергетика для гуманитариев. - СПб. : Кишинев: Издательство СПб ИИ РАН "Нестор - История"; Изд-во «Высшая Антропологическая Школа», 2003. - 155 с.

8        Ищук, В.И. Нобелевские премии и мем культуры: Материалы VII Международной встречи-конференции лауреатов Нобелевских премий и нобелистов./ Под ред. профессора В.М. Тютюнника.- Тамбов: Изд-во МИНЦ, 2002. – Труды МИНЦ, т.2, ч.2, с. 9 - 15.